Неточные совпадения
Лишь окатить бы душеньку,
А там
добудут шапочки,
Как отойдет базар.
— Скажи! —
«Идите по лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка.
Добудьте вы ее, —
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобраная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!
Тихонько только молвите:
«Эй! скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь — пустите птенчика...
Но Прыщ был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать по избранному пути. Прекратив все дела, он ходил по гостям, принимал обеды и балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть —
добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
— Да, но каким трудом? Разве это труд, чтобы
добыть концессию и перепродать?
— Ну, чорт их дери, привилегированные классы, — прокашливаясь проговорил голос брата. — Маша!
Добудь ты нам поужинать и дай вина, если осталось, а то пошли.
Кровью, ваше сиятельство, кровью нужно было
добывать насущное существование.
Трудом и потом, кровавым потом
добывал копейку.
С такими средствами
добыл он в непродолжительное время то, что называют хлебное местечко, и воспользовался им отличным образом.
Много уже они
добыли себе конной сбруи, дорогих сабель и ружей.
Все, какие у меня есть, дорогие кубки и закопанное в земле золото, хату и последнюю одежду продам и заключу с вами контракт на всю жизнь, с тем чтобы все, что ни
добуду на войне, делить с вами пополам.
Этим способом Лонгрен
добывал столько, чтобы жить в рамках умеренной экономии.
Напротив, он даже рад был работе: измучившись на работе физически, он по крайней мере
добывал себе несколько часов спокойного сна.
Был он очень беден и решительно сам, один, содержал себя,
добывая кой-какими работами деньги.
Даже шарманщики
добывают, а нас тотчас все отличат, узнают, что мы бедное благородное семейство сирот, доведенных до нищеты, а уж этот генералишка место потеряет, увидите!
Предстоит, дескать, далекий поход, а в поход деньги нужны… ну и начнет
добывать себе для похода… знаете?
Сила, сила нужна: без силы ничего не возьмешь; а силу надо
добывать силой же, вот этого-то они и не знают», — прибавил он гордо и самоуверенно и пошел, едва переводя ноги, с моста.
Когда ж Карачуно́в я злобных усмирю,
В супружество княжну китайскую
добудуИ царства два, три покорю:
Тогда трудов твоих, мой друг, я не забуду...
Огудалова. А легко-то ничего не
добудешь, всю жизнь и останешься ничем.
Нет-с, ста́рее меня по корпусу найдутся,
Я с восемьсот девятого служу;
Да, чтоб чины
добыть, есть многие каналы;
Об них как истинный философ я сужу:
Мне только бы досталось в генералы.
Конечно, это поверье пустое и недостаточное; но есть простые люди, которые склонны верить, что неразменные рубли действительно можно
добывать. Когда я был маленьким мальчиком, и я тоже этому верил.
Она распространилась на тот счет, что людям, которые пошли
добывать неразменный рубль, теперь всех страшнее, потому что они должны лицом к лицу встретиться с дьяволом на далеком распутье и торговаться с ним за черную кошку; но зато их ждут и самые большие радости…
Есть поверье, будто волшебными средствами можно получить неразменный рубль, т. е. такой рубль, который, сколько раз его ни выдавай, он все-таки опять является целым в кармане. Но для того, чтобы
добыть такой рубль, нужно претерпеть большие страхи. Всех их я не помню, но знаю, что, между прочим, надо взять черную без единой отметины кошку и нести ее продавать рождественскою ночью на перекресток четырех дорог, из которых притом одна непременно должна вести к кладбищу.
Раз, во времена моего детства, няня, укладывая меня спать в рождественскую ночь, сказала, что у нас теперь на деревне очень многие не спят, а гадают, рядятся, ворожат и, между прочим,
добывают себе «неразменный рубль».
— Так много церквей, это все ортодоксы? И все исключили Льва Толстого? Изумруды на Урале
добывают только французы?
— Подруги упрекают меня, дескать — польстилась девушка на деньги, — говорила Телепнева,
добывая щипчиками конфекты из коробки. — Особенно язвит Лидия, по ее законам необходимо жить с милым и чтобы — в шалаше. Но — я бытовая и водевильная, для меня необходим приличный домик и свои лошади. Мне заявлено: «У вас, Телепнева, совершенно отсутствует понимание драматизма». Это сказал не кто-нибудь, а — сам, он, который сочиняет драмы. А с милым без драмы — не прожить, как это доказано в стихах и прозе…
Городок у нас — издревле промысловой: суденышки строим, железо болотное
добываем, гвоздь и всякую мелочь куем, плотниками славимся.
— Ну, что же, спать, что ли? — Но, сняв пиджак, бросив его на диван и глядя на часы, заговорил снова: — Вот, еду
добывать рукописи какой-то сногсшибательной книги. — Петя Струве с товарищами изготовил. Говорят: сочинение на тему «играй назад!». Он ведь еще в 901 году приглашал «назад к Фихте», так вот… А вместе с этим у эсеров что-то неладно. Вообще — развальчик. Юрин утверждает, что все это — хорошо! Дескать — отсевается мякина и всякий мусор, останется чистейшее, добротное зерно… Н-да…
— Никто не обязан быть глупым. Налаживай самовар и
добудь две бутылки белого вина «Грав», — знаешь?
«Вероятно — приказчик», — соображал Самгин, разглядывая разношерстное воинство так же, как другие обыватели — домовладельцы, фельдшер и мозольный оператор Винокуров, отставной штабс-капитан Затесов — горбоносый высокий старик, глухой инженер Дрогунов — владелец прекрасной голубиной охоты. Было странно, что на улице мало студентов и вообще мелких людей, которые, квартируя в домиках этой улицы, лудили самовары, заливали резиновые галоши, чинили велосипеды и вообще
добывали кусок хлеба грошовым трудом.
— А у меня — забрали лошадей. Лес
добыть нечем, а имею срочные заказы. Вот оно, дело-то какое, — сообщил Фроленков, радостно улыбаясь.
Сказать ей о глупых толках людей он не хотел, чтоб не тревожить ее злом неисправимым, а не говорить тоже было мудрено; притвориться с ней он не сумеет: она непременно
добудет из него все, что бы он ни затаил в самых глубоких пропастях души.
«Однако это скучно, если это так продолжится, если из нее ничего
добыть нельзя, — думал он, — другой, — Штольц, например,
добыл бы, а я не умею».
— Что я могу
добыть у вас? — машинально спросил он.
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и
добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства.
— Не знаю; только мне кажется, вы этим взглядом
добываете из меня все то, что не хочется, чтоб знали другие, особенно вы…
Если ему и снятся тяжелые сны и стучатся в сердце сомнения, Ольга, как ангел, стоит на страже; она взглянет ему своими светлыми глазами в лицо,
добудет, что у него на сердце, — и все опять тихо, и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров неба.
— Не смотрите же на меня так странно, — сказала она, — мне тоже неловко… И вы, верно, хотите
добыть что-нибудь из моей души…
«Да, я что-то
добываю из нее, — думал он, — из нее что-то переходит в меня. У сердца, вот здесь, начинает будто кипеть и биться… Тут я чувствую что-то лишнее, чего, кажется, не было… Боже мой, какое счастье смотреть на нее! Даже дышать тяжело».
«Она что-то хочет
добыть из меня! — подумал он, — держись, Илья Ильич!»
Раза два его поднимали ночью и заставляли писать «записки», — несколько раз
добывали посредством курьера из гостей — все по поводу этих же записок. Все это навело на него страх и скуку великую. «Когда же жить? Когда жить?» — твердил он.
Когда он подрос, отец сажал его с собой на рессорную тележку, давал вожжи и велел везти на фабрику, потом в поля, потом в город, к купцам, в присутственные места, потом посмотреть какую-нибудь глину, которую возьмет на палец, понюхает, иногда лизнет, и сыну даст понюхать, и объяснит, какая она, на что годится. Не то так отправятся посмотреть, как
добывают поташ или деготь, топят сало.
Ужаснее же этих трех обстоятельств было четвертое, которое заключалось в том, что должник старушки
добыл себе заграничный отпуск и не позже как завтра уезжает с роскошною дамою своего сердца за границу — где наверно пробудет год или два, а может быть и совсем не вернется, «потому что она очень богатая».
— Опыта у меня не было почти никакого, — сказала она задумчиво, — и
добыть этих идей и истин мне неоткуда…
— Да, а ребятишек бросила дома — они ползают с курами, поросятами, и если нет какой-нибудь дряхлой бабушки дома, то жизнь их каждую минуту висит на волоске: от злой собаки, от проезжей телеги, от дождевой лужи… А муж ее бьется тут же, в бороздах на пашне, или тянется с обозом в трескучий мороз, чтоб
добыть хлеба, буквально хлеба — утолить голод с семьей, и, между прочим, внести в контору пять или десять рублей, которые потом приносят вам на подносе… Вы этого не знаете: «вам дела нет», говорите вы…
Исключительная, глубокая натура ее долго довольствовалась тем запасом наблюдений, небольших опытов, которые она
добывала около себя.
Бабушка
добыла себе, как будто купила на вес, жизненной мудрости, пробавляется ею и знать не хочет того, чего с ней не было, чего она не видала своими глазами, и не заботится, есть ли там еще что-нибудь или нет.
Он это видел, гордился своим успехом в ее любви, и тут же падал, сознаваясь, что, как он ни бился развивать Веру, давать ей свой свет, но кто-то другой, ее вера, по ее словам, да какой-то поп из молодых, да Райский с своей поэзией, да бабушка с моралью, а еще более — свои глаза, свой слух, тонкое чутье и женские инстинкты, потом воля — поддерживали ее силу и давали ей оружие против его правды, и окрашивали старую, обыкновенную жизнь и правду в такие здоровые цвета, перед которыми казалась и бледна, и пуста, и фальшива, и холодна — та правда и жизнь, какую он
добывал себе из новых, казалось бы — свежих источников.
Жизнь между ею и им становилась не иначе, как спорным пунктом, и разрешалась иногда, после нелегкой работы ума, кипения крови, диалектикой, в которой Райский
добывал какое-нибудь оригинальное наблюдение над нравами этого быта или практическую, верную заметку жизни или следил, как отправлялась жизнь под наитием наивной веры и под ферулой грубого суеверия.
Ужели даром бился он в этой битве и устоял на ногах, не
добыв погибшего счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого, надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!